Жизнь и необыкновенные приключения Соломона Маймона

О жанре и форме. Как объяснить то, чего никогда не было, а при этом так очевидно, что кажется существовало всегда? Можно попробовать через систему отрицаний: это не спектакль, так как в нем нет живых актеров; это не фильм, так как изображение не помещается на экран; это не инсталляция, так как основным содержанием не является визуальный образ. Или, наоборот, через принятие – поглощение: это спектакль, так как расположен в театре и актеры (хоть и не живые) играют на воображаемой сцене; это фильм, так как все действие транслирует проекция (и ничего более); это инсталляция в том смысле, что это специально созданная самодостаточная конструкция, производящая действие, образы и смыслы. Можно попробовать конструировать новые словосочетания: медиатеатр, цифровой вертеп, киноинсталляция и т. д. Но все это скорее запутает зрителя, да и нас самих, уведя в попытку объяснить форму, отвлекая от того, что это есть, о чем все это и про что. Мы окажемся в сладостной иллюзии новой формы. По крайней мере со мной так часто случалось, да и с нашим главным героем тоже. Ну, в конце концов, форма и форма, новая и новая, мало ли в мире новых форм каждый день рождается? А зрителю из этого абзаца может показаться, что ему предстоит столкнуться с чем-то сложным и непонятным. Спешу заметить, что это всего лишь иллюзия, ну да черт с ними, с иллюзиями! Поговорим о том, что это: Соломон Маймон родился в маленьком еврейском местечке. С детства он проявлял разнообразные таланты, которые позволяли ему достичь существенных успехов в той или иной области и занять хорошее место и положение. Но каждый раз добиваясь результата и хорошего положения, он обнаруживал границы этого мира и, стремясь к совершенству, отправлялся во всё новые и новые приключения. Он так и не стал врачом, учителем, раввином, спектаклем, фильмом и инсталляцией. Кем он стал, чем все закончилось и что все это такое, решать вам, дорогие зрители. Как говорят перед просмотром: хороших вам иллюзий.

Стоит отметить форму репрезентации, которую режиссер и художник придумали для этого произведения. Автобиография Маймона написана в XVIII веке и принадлежит определенной культурной эпохе. Для европейца это было время, когда театр имел неоспоримое первенство в мастерстве создания иллюзий для зрителя. Волшебный фонарь и сцена-коробка; расписанные по законам прямой перспективы декорации и напудренные актеры в нарочито ярких костюмах – все это играло роль в создании развлекательного эффекта для зрителя, еще не знавшего механистического серийного производства и показа движущихся изображений. Для человека XXI века, который имеет отношения с самыми разными технологиями киноиндустрии, раек или кукольный театрик уже даже не позапрошлый век. Однако при работе с материалом, несущим отпечаток своей эпохи, всегда хорошо найти уникальный художественный ход. В данном случае он найден в концептуальной игре в барокко, понимаемой через синтез разных медиатехник. Что такое «Жизнь и необыкновенные приключения Соломона Маймона»? Это произведение медиаискусства, в котором актеры и декорации существуют словно они на сцене театра; аудиовизуальное отображение которого вписано в материальный объект, словно это инсталляция в музейном пространстве; и при показе которого работает принцип киносеанса.

Что общего между «Исповедью» Августина и «Исповедью» Руссо? Конечно, не только название, главное – жанр автобиографии, связанный с формированием концепции индивидуальности и индивидуального мировосприятия. В традиционной еврейской культуре, ориентированной на коллективное сознание, такого жанра долгое время не существовало. Одно из первых произведений подобного рода – «Автобиография» Соломона Маймона, выходца из еврейского местечка, который впоследствии стал одним из выдающихся философов своего времени, оригинальным критиком трансцендентальной философии Канта. Как местечковый еврей, не получивший никакого светского образования, смог оказаться в кругу европейской интеллектуальной элиты? Возможна ли радикальная смена парадигмы мышления без посторонней помощи? Какие проблемы встают перед человеком, обладающим критическим мышлением, в традиционном обществе? На эти вопросы отвечает «Автобиография». Но уникальность этого произведения еще и в том, что это наиболее раннее из известных нам свидетельств об укладе жизни еврейского местечка в Польше и Литве второй половины XVIII в. Свидетельство от первого лица, написанное живым языком, изобилующее деталями и подробностями, которых не встретишь в книгах по истории. Здесь и вопросы о Боге, возникающие у ребенка, и яркие образы польских панов, арендаторов, меламедов, знахарей, хасидов; первое пробуждение сексуального влечения, механика брака в традиционной среде, женитьба в 11 лет, отчаянная борьба с тещей, тайное увлечение астрономией и т. д., и т. п. Авторы спектакля-инсталляции ставили перед собой задачу не просто воспроизвести мир, описываемый в «Автобиографии» Маймона, но с помощью системы визуальных образов отразить модель борьбы яркой индивидуальности с окружающим миром, полным предрассудков и затягивающих форматов; сложный, порой мучительный, усеянный соблазнами путь к лучшему себе, к высшему знанию.

«Жизнь и невероятные приключения Соломона Маймона» — это мультимедиа-спектакль малой формы. Его можно назвать и видео-арт-инсталляцией. Но в контексте театрального пространства и специфики нарратива мы имеем дело все-таки со спектаклем. Это такой «житийный» спектакль, видеовертеп. Отсюда и принцип архитектуры со множеством окошек. При этом сценография со сценическим фасадом и просцениумом античного театра формирует тип универсального театрального пространства и предоставляет возможность ставить в нем как продолжение «Приключений Маймона», так и другие спектакли. В основе пьесы лежит книга Соломона Маймона «Автобиография». В связи с этим видеосценография основана на принципе коллажа из книжных страниц, иллюстраций и прочей печатной графики XVIII – XIX веков. Этот принцип важен еще и в связи с характером действия, которое представляет собой, по сути, диалог книжной иудейской культуры со светской, энциклопедической культурой эпохи Просвещения.